Литературный конкурс InterProza

МИР ПЕРЕД УГРОЗОЙ ДЕМОКРАТИИ
или
Почему не все страны мира избирают путь демократического развития?

Почему демократия стала угрозой?! Поставив так вопрос, я рискую злоупотребить этим демократическим завоеванием – правом на свободу слова. Впрочем, любой режим не терпит критики, только одна власть за нее преследует, а другая ее просто умалчивает. Я не верю, что эта статья найдет своего адресата или будет опубликована! И не потому, что она носит какой-то обличительный характер, просто это частное мнение, может быть, оно не будет интересно. Но я верю, что слово может многое, лишь бы оно только было замечено… Еще я верю, что целый мир не подвести под одну черту! Демократия не панацея от всех политических болезней, и в мире всегда будет существовать политический плюрализм, многообразие форм и режимов власти. Также демократия – не самоцель. Она не гарантирует идеальный путь политического развития государств. Демократия в современном мире зачастую преподносится как ценнейший товар для экспорта, при этом импортируемым товаром является нефть. Миром правят нефтедоллары! И я не понимаю, почему недемократичные страны мира, поддаваясь давлению американской демократической идеологии, должны отказываться от своей самобытности и суверенности. В современном мире страна, прошедшая через демократические преобразования попадает в сферу мощной конкуренции, не выдержав которую она теряет свои прошлые экономические, политические, социальные, духовные позиции и при этом может потерять государственность. Ярким примером этого является Ирак, который вынудили вступить на путь демократического развития. Наиболее актуальный пример – это Грузия. Когда так называемое демократическое руководство страны преступает даже не только правовые договоренности, политические нормы, но и общечеловеческие ценности, напрашивается вывод, что демократия в современном мире ассоциируется с вседозволенностью и безнаказанностью! Саакашвили не грозит мировой суд, ведь Америка не готова признать «грузинский проект» своей очередной внешнеполитической ошибкой. Сначала Белый Дом спонсировал Бен Ладана и получил в его лице террориста номер один, теперь финансируется и всячески поддерживается преступный режим Саакашвили. Когда наши граждане погибают, мир молчит. Конечно, это ведь умирают русские, даже если они осетины…, осетины и русские вместе… И цивилизованная демократическая Европа по указке своего североатлантического брата тоже будет молчать. Конечно, ведь, Цхинвал – это не башни Близнецы. Европе придется выбирать: или получать важные для них ресурсы или окончательно просесть под штатами!
Страны Азии, не вставшие на путь демократического развития, оставаясь абсолютистскими, сохраняют свою уникальность, самобытность, власть правит в соответствии с устоявшимися религиозными традициями и обычаями исламского, буддистского (или др) государства. При этом граждане такой страны не испытывают неудобства из-за несоблюдения их прав и свобод, государство предоставляет им другое: гарантии и уверенность в будущем, бесплатную медицину и образование и т. д. Люди с устойчивым религиозным мировоззрением, на мой взгляд, не нуждаются в тех демократических правах, которые для Запада являются естественными. Поэтому повсеместное внедрение демократии с ее всевозможными свободами будет означать унификацию всего мира. Правители недемократических стран оберегают свое население от испытания под названием свобода, от потери духовности, от сомнительных западных ценностей. И быть может, отказ от внешней, явной свободы, способствует достижению свободы внутренней. Правда есть и меркантильная причина того, что замкнутый круг руководителей государства не желает демократии. Смена политического режима, на мой взгляд, не возможна без смены политического руководства, которое зачастую и по совместительству является также экономической, социальной и религиозной элитой страны. Значит, власть стремится удержать свой статус и капитал. Это относится, в первую очередь, к нефтедобывающим странам, таким как: Иран, Сирия, Объединенные Арабские Эмираты, Катар, Саудовская Аравия и др. Считается, что если демократия по настоящему не укоренилась в обществе, и не подкрепляется либеральными традициями, то она может перейти в экстремизм и авторитаризм. Поэтому демократический путь развития сложен и опасен для предварительно неподготовленных стран. Кроме того, традиция восточной деспотии складывалась веками, и, безусловно, страны Востока не будут игнорировать свою историю, тем более что фактическую независимость эти страны обрели недавно. Вероятно, страны Запада пытаются продлить свою колониальную политику, свое традиционное влияние в этом регионе. Традиции демократии и либерализма в Европе складывались столетиями. После войн, революций Запад самостоятельно пришел к демократическому пути развития. Сирия, Иран, Куба, Северная Корея, Ливия, Китай, Мьянма (Бирма), Зимбабве и др. идут другим путем – это их исторический выбор. Мне кажется, что не стоит так явно и агрессивно навязывать этим странам западные ценности, американский образ жизни и принуждать их развиваться по демократическому алгоритму.
Итак, то, что касается нас. Да, так получилось, что мы встали на этот зыбкий путь демократического развития, и наша бархатная революция оказалась даже не бескровной… Но та «демократия», которую мы собрались строить, может сильно отличаться от американского шаблона. Ведь теперь Россия – это страна, которая (как сказал наш бывший президент В. В. Путин) «сама будет решать, каким образом – с учетом своей исторической, геополитической и иной специфики, можно обеспечить реализацию принципов свободы и демократии». Мир перестал быть однополярным – факт. Мир многополярен – и это очевидно; Европа, Китай, Индия, Бразилия, Япония – сильные игроки на этой политической бирже. Но что если мир опять становится биполярным, только на этот раз критерием разделения является не принадлежность к капиталистическому или социалистическому строю, а к демократическому или недемократическому лагерю. С одной стороны демократические США, Канада, Европа (не вся) и все кто с ними и за НАТО, а с другой – мы и другие «недемократические» страны, представляющие «ось зла». Времена «железного занавеса» прошли. Но кто сказал, что «холодная война» заканчивалась? И эта новая «старая» конфронтация обещает нам если не изоляцию от многих развитых стран, то определенную напряженность и противостояние, точно. Во что это выльется? Ну что же, поживем, увидим… Хотя одной дружбы с Китаем и Индией уже будет достаточно, чтобы вместе выстоять перед угрозой, исходящей от американской демократии…

ОКсана Козорог « Мои прогулки по Одессе».

Как всегда, мои гуляния по городу начались виртуально.

Мне было лет пять, звучал Марк Бернес:

«Я Вам не скажу про всю Одессу,

Вся Одесса очень велика.».

Из этой же песни я узнала, что в Одессе есть порт и Французский бульвар:

Каштан черемухой покрылся

Бульвар Французский был в цвету.

Наш Костя, кажется, влюбился

Кричали грузчики в порту..»

В моем воображении почему-то тут же рождались картины цветущей черемухи и акаций на берегу Черного моря.

И еще строчка из песни –«Севастополь и Одесса – это чудо города».

Потом, когда мне было восемь лет, бабушку послали на месячные курсы усовершенствования глазных врачей в институт Филатова. Это было в феврале. Помню, она приехала и первая ее фраза: «У меня в Одессе ни разу не болела голова». Я знаю, что у меня бы тоже ничто нигде не болело –только бы куда-нибудь поехать. Мой прадедушка в Иерусалим пешком ходил. Туда и обратно. И даже икону оттуда привез. Она потом исчезла в революцию. А что, можно и туда как-нибудь махнуть. Было бы желание.

Потом, помню, мы с мамой – мне было уже десять лет – оказались в Одессе.

Первые числа июля. Жарко, мы остановились на частном секторе. .Берег моря. Никто не купается. Вода – 8 градусов. Как зимой. За неделю, которую мы там были – так ни разу не искупались. Ждали у моря погоды.

А в это время по берегу Одесского пляжа шел итальянец в красивых очках. Моя реакция – бурный восторг – и .. Итальянец подошел. Снял очки. Он решил, что нужно пользоваться моментом – если нравиться – то продать, не откладывая. «Двадцать рублей». О, это было очень дорого. Но маме и мне очки так понравились, что мы решили их купить. Правда потом срочно побежали покупать билеты – а вдруг итальянская делегация приедет – и мы останемся в Одессе навсегда?

Мы купили билеты на самолет.1979 год. Самолеты на Одессу из Харькова и обратно тогда летали по нескольку раз в день.

Мы улетали из Одессы. У меня в руках шевелилась маленькая пляжная сумка. Мы прошли регистрацию. Зашли в салон самолета. В сумке поскуливал и повизгивал маленький щенок, которого мы взяли у нашей квартирной хозяйки. Породу по-одесски она назвала верно: «Доберман-Пинчер». Кажется, это будет в скором времени что-то громадное, ужасно породистое. Дворняжка. Но зато какая умная! Когда я выходила с ней гулять во двор, мальчишки вдогонку кричали: «Вон, Доберман Пинчер пошел». Бим на них звонко лаял.

Мои очки – зеркальные, в желтой металлической оправе вызывали в Харькове неизменную зависть. Тогда наша промышленность выпускала очки – а ля фантомас- на пол-лица, с большими полукруглыми стеклами. Только инкассаторов грабить – они сами отдадут все, завидев такие ужасы. Мультик «Нинзя- черепашки» тогда еше не шёл, но реквизиты – очки отечественного производства – уже имелись

Второй раз я очутилась в Одессе в августе 1987 года. Я тогда училась на втором курсе института. Август – трудный месяц для отдыха. У мамы отпуск пришелся на август. Билетов, кроме как в Одессу, купить никуда не удалось .Мы поехали.

Вторая половина дня. Август.. Акации. Частный сектор. Район Аркадии. Мы ходим уже три часа. Все квартиры заняты.Везде отдыхающие.Вот еще один дом. Открываем без всякой надежды калитку : «У вас квартира не сдается?»

На наш зов выходит очень полная, тучная женщина лет сорока пяти. Типичная одесситка. Идемте во двор. «Если Вас устроит , то вот …». Мы проходим. Нет, не в дом. За дом. Вот лестница. Она ведет на чердак..»Поднимитесь, посмотрите».

Я мигом взбегаю по ступенькам наверх. Наверху дома, на самом чердаке – маленькая комнатка Там стоят три кровати и маленький стол. В голове: «С этой горы, как с крыши».Это Цветаева. Значит – подходит.

«Мама»,- мы остаемся. Мама не спорит. Ей уже лишь бы где-нибудь. Затаскиваем вещи, быстро кипятим кофе и уходим. Не на море –уже поздно. Нужно успеть увидеть Потемкинскую лестницу, пройтись по Деребасовской. В общем – планы –наполеоновские. Мы уходим. Кажется, едем на троллейбусе. Куда-то идем. Возвращаемся поздно ночью. Вскарабкиваемся на верх – и приятная неожиданность – к нам подселили соседку. Виолета. Так зовут нашу соседку. Она из Ташкента.

«Что ж, будет веселее»,- говорит мама. Вечерами Виолета будет рассказывать нам о своей личной жизни, я буду корчиться от смеха и жадно глотать воздух. Таких историй я никогда не слышала.

Утро. Во дворе появляется новая отдыхающая -Оля. Она из Москвы. У Дони – так зовут нашу квартирную хозяйку – она отдыхает уже во второй раз. Поэтому в цивилизованных условиях – в доме. Оля не замужем. Ей 28 лет. На море она почему-то не ходит, а все время уходит на Молдованку, что-то там ищет.

Проходи два или три дня – и мы вместе с Олей отправляемся на Молдованку. Вечер. Сумерки.

Полуразвалившиеся дома, неизменное белье, которое сохнет на веревках, натянутых поперек двора ( на воровском жаргоне даже есть специальное слово, которое обозначает – «украсть мокрое бельё» – не одесское ли его происхождение.).Вечер сгущается. Оля все ищет какой-то дом. Потом бросает фразу: «Хочется бродить – и вспоминать».Наверное, наконец-то, вспомнила .А то уже скоро и вспоминать не придется. Сзади появляются какие-то мутные личности .Слава Богу!Домой!

В наших апартаментах горит свет. Виолета уже пришла. На море она почему-то тоже не ходит. .Ездит по всем станциям Большого Фонтана, ходит по магазинам, скупает какие-то вещи, которых у них в Ташкенте почему-то нет: тапочки, резинки для трусов, булавки, спортивный костюм, и т.д.

Мы быстро пьем чай – и ложимся спать. Ноги гудят, но спать – не спится. Виолета начинает рассказывать о своей жизни.

Первый муж. Он был алкоголиком. Деньги от него она прятала в шиньоне, который носила на голове. Он долго не мог догадаться, где деньги. Последняя фраза его перед окончательным уходом –« Молчи! А то сейчас дам по сберкассе».

Я засыпаю. Утром идем на море. Аркадия. Из троллейбуса вываливает толпа народу. Они все идут на пляж. Мы тоже идем. Впереди кафе – с названием «Ротонда».Одесситы любят размах. Они хотят связать все сразу – и шик, и литературу, и кафе. Ротонда – это название кафе в Париже, где собирались в начале ХХ века писатели, художники., поэты. Что ж. Побратим Одессы- не Париж. Марсель. Но все равно Франция. И это уже не какие-то « две большие разницы». Это – Одесса.

Море. Купаемся несколько раз – и уходим. Идем на Деребасовскую. «Нужно впитать дух Одессы», – говорит мама. – Мы приехали не на море сидеть, искупаться ты всегда успеешь».

О, я что угодно впитаю, только бы вечером опять залезть в море. Мы впитываем дух Деребассовской, идем к Дюку, смотрим с Потемкинской лестницы вниз. Спускаться не отхота . Жарко.

Вечером идем к оперному театру. Он весь засижен – нет, не голубями – одесситами, которые торгуют разными разностями .Зуб кашелота. Очень ценится. Зуб акулы. Тоже- вещь незаменимая. Бусы из китайского осьминога. Все это в диковинку. Это конец восьмидесятых, нигде ничего подобного в других городах и в помине нет.

Вечер. Нужно где-то по-быстрому искупаться. Шестнадцатая станция Большого Фонтана – самое подходящее место. Мы едем туда. Море похолодало. никто не купается. Нет, я так не могу, день пропадет. Я раздеваюсь, захожу в море и быстро плыву.

На берегу маму уже обступили сердобольные одесситы, которые выражают соболезнования: «Такая непослушная дочь» .Я вылажу из моря, быстро вытираюсь насухо махровым полотенцем. Мне некогда слушать все эти вздохи и ахи. Пора уходить. Не успеем до наступления темноты.

Ночь мне становиться не очень хорошо. Кружится голова, тошнит. Четыре часа утра.

Утро наступает. Нужно куда-то двигаться. На море? Нет, лучше поедем куда-нибудь, пофотографируем достопримечательности. Пока будем ходить – море к вечеру нагреется. Спускаемся вниз со своей голубятни. Внизу стоит Оля. Она тоже хочет куда-то пойти, только не знает – куда и с кем. С нами- мы едем в монастырь. Он где-то недалеко в Одессе. Там еще и семинария есть. Хоть посмотрим.

Дорогу мы знаем только приблизительно, поэтому в автобусе с интервалом в каждую минуту спрашиваем: «Еще не монастырь?».Мы стоим рядом с кабиной водителя, выход на переднюю дверь. То ли мы засмотрелись, то ли забыли в очередной раз задать животрепещущий вопрос: «Где монастырь?», только автобус доехал до последней остановки, развернулся и приготовился ехать в обратную сторону. Мы в ужасе: «Мы не на тот автобус сели: Мы не туда заехали?». Нам никто не отвечает, все спешат занять свои места. Автобус разворачивается и едет в обратном направлении. Через несколько остановок водитель говорит: «Монастырь». При этом передняя дверь, которая до этого была все время открыта на других остановках, почему-то сейчас закрыта. «Монастырь.- говорит водитель. – Ваши билеты». «Билеты?» Мы о них и не думали. Монастырь обещал быть поблизости. Одну или две остановки.. Мы не виноваты, что он оказался так далеко. Билеты мы бы, конечно, взяли -5 копеек( а штраф целых 3 рубля, а нас двое – 3х3=:6 Плюс Оля – 9 .Шесть рублей – это почти день прожить на море. Да ,и Оля платить не собирается).

«Откройте дверь и выпустите нас в монастырь», – просим мы водителя. Платите штраф- тогда выпущу. В автобусе начинают роптать: кто-то торопится, все хотят ехать.

«Ну, пожалуйста..»

«Пожалуйста –нет. Что вы тут делаете? Кто вы, что бы я Вам пожалуйста…»

«Мы гости Одессы», – оправдывается мама.

И это волшебное слово, точно «Сим-сим- откройся» производит волшебное действие, нет, не на водителя. На огромную толпу народа, которая набилась в автобус. Раздается чей-то мужской баритон:» «Дорогу – гостям Одессы».И вот автобус, в котором , казалось бы еще минуту назад, не было яблоку где упасть, вдруг расступился. Образовался проход из мышеловки: водитель – передняя дверь Люди подвинулись и мы по ручейку прошли на середину- а там двери были открыты. Мы вышли. Дорога вела к монастырю, автобус просигналил нам клаксоном несколько раз: «Би.Би.Би-би».Мы шли к монастырю, солнце бросало косые лучи на дорогу.

После поездки в монастырь Оля куда-то завеялась, Виолета ходила по своим магазином. Мы были на чердаке с мамой одни. Было четыре часа вечера .Нужно было опять куда-нибудь направляться, но мама меня уговаривал немного еще отдохнуть.

Не знаю почему, только я согласилась. И буквально через несколько минут своды дома нарушили дикие крики: «Убъю. И её и тебя убъю. Никого не пожалею».Это кричал зять Дони. Ему было шестьдесят лет .Он был женат гражданским браком на ее дочери Мае, которой было всего 26 лет . По вечерам Мая работала официанткой где-то в баре. Муж ее курировал: приезжал в смену, в которую она работает и смотрел, чтобы ничего не случилось: чтобы была на месте, чтобы клиенты жгучими взглядами не воспламеняли Маино сердце. Однажды он приехал –а Маи на месте не оказалось. Он –домой. Там ее тоже нет. Жених был сказочно богат по тем временам, у него было аж две машины волги ГАЗ-24.Вот он на них и разъезжал Ни одна машина не могда подвести: если ломалась одна –другая была всегда исправна. Словом, Мая всегда была под надзором.

Но то ли август давал о себе знать, то ли Мае надоели его преследования. В общем Мая – решила, видимо, исчезнуть. И он это почувствовал Приехал .Ее на работе нет. Он – домой. Мы стали свидетелями этой разборкти. лысй, в черном костюме, гражданский муж извергал громы и молнии на голову Дони. Что интересно, что все соседи по –близости, то же куда-то подевались. Мы тоже затаились на своем чердаке. Нужно сказать, что у чердака было два входа – выхода. Один парадный (по лестнице), другой черный- маленькая дверца, распахивающаяся на другую сторону от парадной двери. если ее открыть и протиснуться –можно было спустится на крышу дома.

«Всех –всех поубиваю»,- доносилось из сада – .И как бы в подтверждении своих слов что-то грохнулось и с металлическим лязгом упало наземь. Раздался женский крик.

«Уходим по крышам»,- сказала мама. Сейчас сюда тоже придут.

«А вещи. А документы Мы криши провалим.» -Я не успела договорить.

Хлопнула дверца машины, кто-то- сильно и нервно газанул и уехал. С соседних домов с криками спешили на помощь соседи.

Доня сидела под грушей. У ее ног валялся топор, она была даже не бледная.

«Он всегда промахивается, когда бросает в меня топор, – сказала она соседям, которые участливо предлагали ей помочь. У него радикулит и рук высоко он поднять не может. Только пугает. – А вы не бойтесь, сказала она, обращаясь к нам. Мая сегодня же вернется из своего укрытия и уйдет от него снова, когда разъедутся все квартиранты – осенью».

Было пять часов вечера. Солнце обдало нас теплыми лучами. Нужно было спешить на пляж. Купаться…

Был еще и одесский привоз. Помню, меня очень поразило это слов: привоз. Почему не базар:

Мы с утра с Олей и мамой несколько раз туда ходили – за продуктами. От гвоздя до самолета – все можно было купить на одесском привозе в советское время. Только ни гвоздями, ни самолетами мы не интересовались –мы отдыхали скромно. Лишнее покупать –не могли.

Мы идем по одесскому привозу. Творог, сметана, копченое мясо-18 рублей .Это большая диковинка .В Харькове его тогда вообще и посмотреть не было. Мы пробуем. Выбираем. Покупаем.150 грамм. .Завтракаем. Идем дальше .Из рыночного павильона выходим наружу. Горы арбузов, дынь. Но все почему-то небольшие. «Ты только попробуй» -кричит какой-то грузин и бежит за Олей с арбузом и ножом, потому что она имела неосторожность спросить у него цену. Оля имела еще неосторожность попробовать этот арбуз. Но не купить. Грузин был в боевой стойке: он уже начинал исполнять грузинскую лезгинку или танец с саблями, как в балете Хачатуряна..

Мне это что-то напоминало, что-то знакомое. «Давайте мы у Вас дыню купим», -сказала я.

«А зачем я арбуз рэзал?», – не успокаивался грузин,-Такой большой, хороший арбуз?».

«Арбуз мы не хотим, он маленький.».- неосторожно сказала я.

«Маленький?- заревел грузин.- Люди, вы посмотрите- этот арбуз – маленький». С этими словами он обвел прохожих взглядом, как бы ища поддержки. Пока он искал поддержки – мы удалились. Больше мы уже ничего не пробовали.

В Одессе мы пробыли что-то около десяти дней. Купались только в море. Где-то нужно было помыть голову. Где:? Один раз мы нагрели воду во дворе на солнце .Помыли. Но от морской воды все-равно нужно было бы помыть еще раз, нужна была пресная вода. Где же ее взять?

«Я знаю, -сказала мама. –Когда мы пойдем обедать, в кафе «Моряк»,там есть горячая вода, можно голову под кран подсунуть, шампунь налить – вот и помоешь голову. А высушишь под сушкой, или так высохнет». Ей мои проблемы были не очень понятны, она не мочила голову в морской воде, поэтому от морской соли она у нее не чесалась .Мама могла подождать до Харькова. Я –нет.

Был дождь, мы скитались по мокрой Одессе, наконец-то зашли в кафе «Моряк»

«-Ну, иди, не стесняйся. Хочешь, я тебе помогу»

Помочь мне стоило: я как-то была не до конца уверена ,что это можно сделать. Все-таки кафе.

«Не бойся, сейчас мы закроем дверь, – убеждала меня мама,- ты помоешь голову под краном, посушишь, никто ничего не увидит. Пошли»

Я нехотя повиновалась.

Мы зашли, плотно закрыв за собой дверь .Весь техпроцесс занял не больше двух минут .Оставалось посушиться. Сушка почему-то не работала. «Ничего, так высохнешь .Лето», – утешила мама.

Я дернула дверь – она не открывалась.

«У тебя, что, сил нет .Дай-ка я попробую». – С тем же эффектом.

«Нас заперли», -пришла я к заключению.»Кто?»

Да вон тот швейцар, у входа. Двери были прозрачные.

«Мы начали стучать. откройте нас! Выпустите отсюда»

«- А как вы туда попали?

-Мы тут были. Купались, -добавила я негромко .Швейцар этого ,к счастью, не услышал.

-Как попали, так и выходите.

-Мы попали через дверь, честное слово.

-Я уже все сказал.

Швейцар отошел от двери.

-Выпустите нас отсюда.

Мы стучали и колотили в дверь.

Минут через пять швейцар внял нашим мольбам.

Дверь открыл.

«А почему у Вас голова мокрая:», – спросил он, внимательно меня оглядывая.

Пора было уходить. Двери были открыты.

Мы вышли на улицу. Моросил дождь Назавтра решено было ехать В Кишинев. Зачем? За Мариной Цветаевой. В Кишиневе была известная молдавская типография, которая на грязно-серой бумаге издавала классиков. .Все, кто был в Кишеневе, обязательно что-нибудь оттуда привозил из книг. У меня сердце застывало в сладостной истоме – моя Цветаева, книга, а не рукописная тетрадь. Я за ней –хоть куда.. Вариантов не было.В Кишинев. Всего три часа езды – и мы там.У тро. Вокзал. Кассы. Мы немного припозднились. Поезд отбывает через несколько минут .Смотрю на хвост очереди «Пригородние электрички».

Глухой номер. Нам билетов не взять. При слове билеты мама почему-то вздрагивает .Вспоминает что-то, что ли .Лично я – уже ничего не помню. Помню только,что поезд «Одесса-Кишинев» с минуты на минуту отправится. Пора занимать места. Снова без билетов? Интересно, сколько штраф? Если мы нарвемся на ревизоров, нам хватит денег вернуться? Я тороплюсь к поезду. Мама не очень спешит. Надеется, что он уйдет и не придется поджидать целых три часа контролеров. На мое счастье, поезд стоит, даже есть свободные места. Мы садимся. Мама почему-то все время начинает оглядоваться. .Я думаю только лишь о том, чтобы скорее пронеслись эти три часа, и мы приехали в Кишинев. Едем.

На остановках мама особо бдительна. Вертиться во все стороны, переживает. Где-то через час, она делает первую попытку уговорить меня сойти с этого поезда и вернуться в Одессу. Вернуться:В Одессу? А книги? Вернуться без Цветаевой? Ни за что. Проходит еще несколько тягучих минут, и мама начинает меня убеждать. Кишинев город большой, все книги там давно раскупили, а если что-то и есть, то только в маленьких городках. Через остановку будет Тирасполь, а рядом с ним – Бендеры. Так два маленьких городка, лучше, чем один большой, а в Кишинев мы все равно успеем, не сегодня – так завтра.Ее аргументы на меня начинают понемногу действовать Мы выходим. Тирасполь.

Маленький, провинциальный городок. Одна большая улица, какой-то проспект. .В книжных магазинах – ничего нет. Но это не страшно. Рядом Бендеры. Еще есть шанс. Мы идем на базар –сесть на автобус до Бендер. Заходим случайно в комиссионный. И история повторяется. На прилавке притягивают взор темные солнцезащитные чудо-очки. .Они чем –т о напоминают очки мотоциклиста из гоночных репортажей. Но тем лучше. В пластмассовой оправе у нас еще не было .и цена такая же -20 рублей. Но что делать. Очень понравились. В Бендеры уже не поедем, зато покупаем билет до Одессы на автобус. Мама очень довльно: и в Бендеры не пришлось ехать, и домой скоро вернемся с билетами. Мы возвращаемся. Садимся на трамвай – ехать домой. вторая станция Большого Фонтана, третья, на четвертой мы видим очередь. Большую очередь в книжный магазин. Нужно выходить, значит что-то есть. Выходим. Так и есть. книги. Мы покупаем стопку книг –все, которые были на русском языке.. Цветаеву даже спрашивать не стоит. В ответ кривые усмешки продавцов, передергивание плечами и покручивание пальцем у виска. «Ну, слава Богу, мы с книгами», – говорит мама. Жаль, что двухтомник Плутарха не достался, а так все в порядке.

На следующий день мы провожаем Олю. Одесский вокзал. Одно из его достоинств – планировка. Он спроектирован так, что от первой – до шестой платформы идти две –три минуты. Оля заходит в поезд «Одесса-Мсосква» и уже из купе показывает нам на кото-то, кто сзади нас. Мы оборачиваемся. Негр. Оля чертит на стекле: «Куба»..Она работает в каком-то московском институте в деканате .В иностранцах разбирается хорошо. Поезд трогается .Счастливого пути! Мы ей машем вслед.

Мы уезжаем на следующий день. Вечер. Вещи привезены нами на вокзал и оставлены в камере хранения ручной клади. Мы хотим еще раз прошвырнуться по Пушкинской. Впитать дух. Кажется, у мамы расстегнулся босоножек .Она замешкалась, поправляет его. «Ну ты еще долго. мы не успеем.»,- говорю я. Сзади меня находится цифровая ячейка, куда мы только что положили свои вещи. Вдруг, меня кто-то толкает и на глазах у меня начинает крутить цифры. Я оторопела. «Женщина, тут мои вещи!».»Нет, мои, я только что их сюда положила».Аферистка явно спешит. Подходит мама. Женщина еще что-то крутит, достает фонендоскоп, прикладывает к камере., слушает. Увидев маму – ретируется. По Пушкинской мы все же прошвырнулись, но как-то быстро. Спешили ,что ли Почему?

Третий раз я была в Одессе проездом. Воспоминать об этом мне не хочется.

Было уже совсем другое время -1996 год. Мы ехал в Затоку. Это полтора часа езды на электричке в сторону Белгорода Днестровского..

Мы были с мужем, с трехлетним ребенком и мамой.

Затока представляла из себя место, где Днестр впадает в Черное море .Вместо денег на работе маме дали путевку. Вот мы и поехали. Тогда уже перестали платить зарплату, началась эпоха бартера и еще чего-то нового.

Железные домики со стеклами. Питание тако е- что все равно, как совсем его нет.

Море – не соленое- рядом Днестр.

И бесконечный вопрос моего мужа:»Зачем мы сюда приехали?»,-который он повторял все время, как заезженная пластинка.

Ну, наверное, затем, что я очень давно не была на море, что так получилось, совпало..

Было начало июня. Но вода в море была все равно теплая.

Посмотрев на море, мой трехлетний сын изрек фразу: «Туда ходить не будем».

В воду его невозможно было затянуть – он громко плакал. Да мы и не пробовали.

Купались по очереди. До Одессы -1,5 часа езды, до Белгорода –Днестровского –тридцать минут.

Но все равно – ни туда – ни туда не поедешь.

Ночью в железном панцире – жарко, Стас все время плачет, днем –на море не пойдешь, он не купается. Мой муж продолжает мне задавать свой риторический вопрос.

Мама уже не может этого слышать .Потом Стас заболел. Что с ним было – я до сих пор не знаю. Только температура – дикая, скорую вызывать – мне объяснили: «К нам на турбазу она точно ни за что не приедет. У нас тут свои медики –медсестра. И все. Даже шприцов нет. Мобильных телефонов еще не было, на турбазе телефон – один, но позвонить не дают.

Вместе с нами были врачи из Киева. Один из них – гинеколог. Но у него был фонендоскоп. .Он слушал Стаса, выписал антибиотики .Сами к врачу везти мы его не могли – сильно похолодало, поднялся ветер и пошел дождь .Мне было уже все равно. Муж продолжает рваться в Белгород, помогать кому-то там с пчелами, ругать меня, что мы сюда приехали.

Я уже давно ничего не чувствую, не ощущаю, кроме страха за ребенка. Ни в Одессу, ни в Белгород –Днестровский мне ехать не хотелось. Но все же пришлось.

Нужно было ехать менять билеты – плацкарт на купе, т.к. я переживала, за Стаса.

Ему стало чуть получше .И мы с мужем, оставив Стаса на несколько часов с мамой, идем на электричку садиться ехать в Белгород -Днестровский.

На платформу мы пришли минут за 20 до отхода электрички. На мне была белая футболка с кораблем и летняя черная юбка. Мы стояли в ожидании электрички .И – вдруг. Я почувствовала чей-то пристальный взгляд на себе. Напротив меня стояла женщина с велосипедом, на руле которого, с обоих сторон, свисали большие сумки. Женщина смотрела на меня не моргая. Я решила: что-то, ,наверное не так. Посмотрела внимательно на свою одежду. Да нет, вроде бы все на месте, ничего не помято. .Женщина с велосипедом, видимо решив, что хватит на меня смотреть, а нужно со мной заговорить, приблизилась ко мне.

-Вы откуда, Вы же не местная. Я знаю.

-Мы из Харькова, здесь на турбазе.

Слово Харьков почему-то произвело на женщину магическое значение. Она – подпрыгнула.

-Из Харькова! там же велозавод! И вы не привезли велодеталей! Как же так можно, ай-ай

Почему, как Вы могли?

-Ну, я не знала, что они тут так сильно нужны. Я и Вас-то в первый раз вижу. Я бы взяла, если б знала, что мы встретимся. Обязательно.

– Как же можно в Одессу без велосипедных деталей ехать, – никак не хотела успокоиться моя собеседница?

-Ну мне как-то не до них сейчас. Последний раз я садилась на велосипед в третьем классе.

Потом мама уговорила меня его продать, потому что очень переживала, что я езжу по дорогам. И с тех пор я не интересуюсь ничем таким.

-Это ваше дело, интересоваться или не интересоваться. Как вы могли меня оставить без велодеталей. У вас же там велозавод!

Моя собеседница забыла обо всем на свете. Незабываемая встреча со мной подняла из недр ее души стон, прорвавшийся наружу словами-причитаниями: «Из Харькова и без деталей. Как же так можно?»

Она обо всем забыла. И об электричке, и о сумках, которые нужно было поставить на передний и задний багажник, чтобы завести велосипед в электричку., которая уже виднелась.

-Вы мне не поможете завести велосипед ? – обратилась она к моему мужу.

-Помогу, -как-то нерешительно сказал он.

Электричка остановилась, тетка вела велосипед спереди, муж придерживал сзади.

Первое колесо успешно миновало двери, вторе колесо наклонилось – банка с краской, которая находилась на втором багажнике, качнувшись, упала в зазор между электричкой и платформой. Мой муж, почему-то не удеражал ее.(«Сама виновата, -объяснил мне он позднее.- Она должна была придерживать» «Ну ведь она же руль вела!».Муж посмотрел на меня и отвернулся. настроение у него было плохое. Его лучше было не трогать).

Но самое интересное вот что. Женщина, доехав до следующей станции, решила вернуться подобрать банку краски. Она об этом еще в электричке говорила. Хотя не очень – то переживала, больше ее беспокоило то ,что у меня не было велосипедных деталей.

Так вот, тетка вышла, чтобы вернуться .Я ее сразу отговаривала – не убивать силы по-напрасну. Так вот, когда она вышла, мой муж сказал: « Банка, по-моему разбилась! »

«Вадик, что же ты не сказал сразу, она же назад будет возвращаться! Нужно было ее сразу оговорить!».

«И зачем мы сюда приехали?»- снова произнес мой муж Он был явно не в настроении.

Хорошая новость! добавлю пожалуй в свою коллекцию! спасибо автор!

Изменилось? Оптимист вы, однако, сударь-с!
Увы, не стало в мире меньше зла, когда баран сменил козла…